Дмитрий Бондаренко: “Мы должны пройти свой ​​путь и достигнем свободы”

Силовые структуры в стране на акции гражданского общества реагируют фактически мгновенно. Еще до того, как родные и близкие погибшего в СИЗО на Володарского Игоря Птичкина подошли к тюрьме, где они хотели провести минуту молчания и зажечь свечи, их задержали. Суд безапелляционно признал их виновными. При этом не учитываются никакие юридические и моральные нормы: задержана сестра погибшего, которая находится на девятом месяце беременности, сама акция так и не была проведена. Что же происходит в общественной жизни страны? Для palitviazni.info ситуацию комментирует бывший политзаключенный, координатор “Европейской Беларуси” Дмитрий Бондаренко.

Дмитрий Бондаренко: Любая гражданская активность в Беларуси подавляется и в последнее время это стало скорее правилом, чем исключением. Просто теперь могу наблюдать и сравнивать с тем, как происходит в Польше, например, последние выступления профсоюзов. Тысячи и тысячи людей выходят на улицу города. Мэр Варшавы озвучила, что в течение года в столице Польши проходит около 700 акций. И это нормальное функционирование демократии. Да, улицы перекрыты, очень много неудобств для транспорта. Но даже несмотря на это около 60% жителей говорят, что поддерживают требования профсоюзов. Можно без проблем получить здесь разрешение на проведение акции. И это демократия. А вот при диктатуре невозможно получить разрешение, а тем более провести именно акцию солидарности.

 – При этом жестокость не только во время подавления или прекращения таких акций, но и жесткое давление в тюрьмах на узников совести. Почему так преданно выполняются сомнительные приказы?

Дмитрий Бондаренко: Здесь нужно осознавать, что в Беларуси диктатура такого латиноамериканского рода. И ситуация может развиваться по-разному. Диктатура может умереть фактически в любой момент, а может существовать еще долгое время. Тем более, что в нашем случае существует поддержка другой диктатуры – России, пусть там и более мягкая диктатура, чем у нас, но она существует. И вот за это достаточно продолжительное время – почти 19 лет – выросла целая генерация людей, причем длительное время велась целевая селекция таких лиц, которые на службе сейчас в милиции, КГБ, пенитенциарной системе. Произошел такой специальный отбор, и эти люди готовы исполнять любые приказы. Поэтому ожидать от них чего-то другого – ну это то же, что надеяться на лучшее в самых худших людях. Но это довольно философский вопрос, который ставили и наш Василь Быков, и российские писатели Толстой и Достоевский – что же является главным в человеке и как проявляется закон Божий, проявление Божие – это такого разряда вопросы. Но ожидать чего-то другого пока не приходится.

– То, что в стране за решеткой узники совести, которые по сути для властей являются живым товаром во время торговли или попыток торговли с Западом – не новость. Но каким образом можно расценить заключение под стражу гражданина другой страны – Баумгертнера – главы “Уралкалия” и священника католической церкви Владислава Лазаря? Попытка вести более широкую торговля, потому что не получается то, что практиковалось ранее?

Дмитрий Бондаренко: Здесь и считаю, что диктатор переступает все возможные пределы. Ведь если власти позволяют себе арест директора “Уралкалия”, причем гражданина России , страны-побратима, то могут арестовать абсолютно любого гражданина. То же касается и ареста священника. Но здесь хочу конкретизировать, когда арестовали Ирину Халип – жену кандидата в президенты Андрея Санникова, когда непосредственно на политика в тюрьме начали психологическое и физическое давление, и если государство демонстрировало, что в любой момент может забрать в детский дом их сына Даньку – то мне кажется, что граница была перейдена властями именно тогда. И в таких условиях ни Москва, ни костел никаким образом не отреагировали на события. Мало того, в моем личном случае, моя жена перед судом обратилась к ксендзу, чтобы он мне дал справку, что я прихожанин церкви, то священник отказался, сказал, что не хочет вмешиваться в политику. Я также вспоминаю такую ​​историю, мол, когда пришли за православным, то я, католик, промолчал, потом пришли за коммунистами, а я, не будучи им, промолчал. Но позже пришли и за мной. Вот в Беларуси сейчас когда молчал костел, когда католиков в тюрьмах пытали, а реакции не было, то теперь пришло время ареста и священника. Россия в свое время не реагировала на пытки кандидатов в президенты в “американке”, то теперь в той же тюрьме гражданин России, представитель бизнеса. История повторяется. Пожалуй, когда общество не реагирует вовремя, плохое опять имеет место быть в стране.

– Почему же мы сами себе в убыток, имея науку в прошлом, не используем эту историю, не извлекаем уроков?

Дмитрий Бондаренко: Я считаю, на своем личном опыте, самое главное – это человеческая солидарность на самых разных уровнях. Как на институциональных, так и на простых человеческих. В заключении я получал тысячи писем, как и другие политзаключенные. Я знаю, что простые прихожане молились за меня, участвовали в акциях солидарности. Также проявление солидарности я вижу и за рубежом, здесь в Польше в отношении моей семьи и коллег. И это самое главное. Это наша жизнь, наша связь с Богом. Я был очень рад, когда увидел, как церковь – протестантская церковь – ждала из заключения Дмитрия Дашкевича. Как встречала его из тюрьмы, и это пример для католической церкви и православной церкви, как ожидали своего верующего. Я видел, как венчались молодые – Анастасия и Дмитрий – в этой церкви. Это настоящее чудо и это дает надежду. Это был брак по-белорусски и по-христиански. И пусть какая-то серость доминирует в Беларуси, возможно где-то и в мире, но Божьи проявления они сильнее всего. Впрочем, мы, белорусы, тоже не исключение и должны пройти свой ​​путь и достигнем, я убежден в этом, свободы. Наша страна также будет свободной.

Другие политические заключённые

  • Юрий Казак
  • Василий Парфенков
  • Михаил Чигирь
  • Иван Шило
  • Владимир Лобан