“Пока хоть один отказывается писать прошение, эта власть недействительна”

Марина Адамович комментирует ситуацию вокруг своего мужа и других политических заключенных.
– Госпожа Марина, Ваш муж Николай Статкевич предупредил, что ему не в первый раз угрожают написать прошение о помиловании за него, подделав почерк. Действительно ли такая подделка документов реальна?
– На самом деле Николай вспомнил события почти двухлетней давности, когда “придворной” колонии Лукашенко было “оказанно высокое доверие” – выбить прошения из «политических». Именно тогда активно использовались такие угрозы. Насколько я понимаю, сейчас Николай вспомнил те события, ибо что-то вокруг него происходит. Напрямую же “за прошением” к нему давно не обращаются, особенно – после его заявления.
– Почему, по Вашему мнению, власти так жестко требуют от политзаключенных упомянутое прошение? В чем принципиальность отказа заключенных его писать – ясно: это, по крайней мере, попытка доказать свою невиновность. А чем объясняется давление властей и “выбивание” прошения?
– Принципиальный отказ потому и “принципиальный”, что, во-первых, эти люди определенные собственные принципы, чувство достоинства переступить не могут, и, конечно, не могут признать себя виновными в том, чего не делали. Все они… Но не только: для Николая, например, это еще значило бы и предать людей, которые ему поверили, и поспособствовать “легитимизации” этой власти, ибо, когда люди “просят о помиловании”, то автоматически признают свою вину – либо право этой власти их судить и миловать. Политзаключенные сейчас как на войне, как ни пафосно это звучит, и, по сути, они там по своей воле. Ценой собственной свободы они пытаются сохранить и собственную честь, и право на нормальное будущее для всех нас. Они еще пытаются предотвратить соблазн торговли заложниками на будущее и потому решительно требуют не торговать их свободой. Сегодня эти парни – реальная проблема для того, кто их туда отправил. Пока хоть один политический заключенный отказывается “попроситься”, даже в собственных глазах, не говоря уже о мире, это власть “недействительна”. Собственно говоря, это и есть ответ – почему так важно для власти их “дожать”.
– Вы возмущались, что иногда журналисты высказывают в СМИ предположения о том, что политзаключенных якобы вот-вот освободят. Почему же такие публикации неприемлемы?
– Возмущалась? Видимо, не очень точное слово… Но мы с Вами не должны заниматься “гаданием на кофейной гуще”. Скажите, на чем основаны такие предположения? С учетом сказанного выше, разве власть заинтересована продемонстрировать свою “слабость”? (Слова “милосердие”, “адекватность”, “объективность”, “справедливость” и “законность” – к сожалению, не из лексикона власти). Зато эти напрасные ожидания очень на пользу власти, как и внутри страны, так и извне любая активность замирает, не делаются необходимые вещи, какие-то дальнейшие шаги, которые могли бы реально помочь в освобождении политических заключенных.
Ну и, конечно, это – “передышка” для тех, кто нами незаконно управляет, возможность найти ресурсы и т.д.
Для наших ребят, с неизбежностью, это еще лишние месяцы, а то и годы, в неволе… А для родственников, как бы мы ни понимали всю иллюзорность и надуманность таких ожиданий, это всегда очень больно – несбывшиеся ожидания, надежды, которые не оправдались. Думаю, тут стоит вспомнить Федора Тютчева: “Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся, – и нам сочувствие дается, как нам дается благодать…” Поэтому не стоит разбрасываться словами, за которыми ничего не стоит…

Другие политические заключённые

  • Дмитрий Бондаренко
  • Дмитрий Дрозд
  • Николай Автухович
  • Виталий Рымашевский
  • Сергей Марцелев